ОН БЫЛ ПРОСТЫМ

Он был простым и малость глуповатым
Рот до ушей, распущены шнурки.
Он по двору маршировал солдатом
И всем твердил: «Франкисты – дураки».

Мы рвали глотки в споре не о чем,
Моря и горы рвались покорять,
А он с игрушечным пистоновым ружьем
В Испанию собрался воевать.

Над ним смеялись все, кому не лень.
Старухи вслед глядели, говоря:
«Да у него мозги – то набекрень»
«Эх, безотцовщина!»- крестили втихоря.

А когда женщины заплакали навзрыд,
И когда нам сказали вслух «Война!»,
Военкомат для всех нас был открыт,
Нам виделись окопы, ордена.

Ему врачи сказали просто: «Нет!»
Он им кричал, что он как и все, как мы,
И белый в клочья разорвав билет,
Ушел в слезах с лопаю на рвы.

А мы туда, где ухала война,
Где смерть с косой металась по полям.
Четыре года корчилась страна
Четыре года не хватило в жизни нам.

Он с ополченцами ушел в одном строю,
Оставив не докопанными рвы.
И подвиг совершил зимой в бою:
Он лег под танк с гранатой у Москвы.

 

ШАХТЕР

Я помню, как вчера, свой первый спуск в забой,
Остроты неуклюжие у клети.
И больше всех шутил по прозвищу «Рябой»:
Мы лезем в брюхо к матушке – планете.

Зажжены фонари, калитка на засов,
Ревун пропел: «До встречи на рассвете»
Повисли на тросу с десяток мужиков,
Спускаясь вниз в холодном черном склепе.

Отметки лезут вверх, под каской липкий пот,
Молчание ягнят, лишь только скрип металла.
Толчок – и мы на дне. Из адовых ворот
Навстречу фонари бредут устало.

Они уедут вверх и крепким сном уснут,
Им наплевать на все, на тонны и на уголь.
И двери сменят нас, опять сюда придут,
Чтоб заработать черный, потный уголь.

«Подборку» мне всучил все тот же баламут,
Работай, не хитри, вот уголь, вот конвейер.
А я подумал, вдруг завалит – не найдут,
Там наверху надежней и светлее.

Загрохотал комбайн, и в угольной пыли,
Что в воздухе повисла жирной сажей,
Швырнул на транспорт я свои первые рубли,
И время поползло мне льготным стажем.

Ни лавровых венков, ни пышных алых роз
Не видел я в забоях, и мне грустно,
Я заработал стаж, хандру и силикоз,
А вот в карманах – то по-прежнему не густо.

Все также грязь и пыль, все тот же липкий пот,
И бранные слова, и страх перед метаном.
И так же, как тогда, из адовых ворот
Шатаясь, фонари бредут устало.

 

НЕ ВЕРНУВШИМСЯ ИЗ ПОХОДОВ

Мы лежим на грунте пятый час
С дифферентом на корму и с креном.
Сколько бомб на дне искало нас,
Что от ила море стало серым.

Мы потопили транспорт и линкор,
Мы знали, нас так просто не отпустят,
И свой смертельный огненный топор
На наши головы они вот-вот опустят.

Мы из похода шли на базу, шли домой,
Мы возвращались к женам и невестам.
На встречном курсе встретили конвой,
На дне морском для них не жалко места.

Закон войны и пораженья, и победы
Нас так зажали, что не продохнешь.
Нам не хватило лишь одной торпеды –
На миноносец с пистолетом не попрешь!

«Наверх, наверх!» - стучит сознанье наше.
От взрывов заложило даже уши.
Уж лучше там погибнуть в рукопашной,
Чем здесь упасть от кислого удушья.

«Наш командир, мы до конца с тобою.
Включи сирену и отдай приказ
Моторам - «Полный!», экипажу - «К бою!»
Рули на всплытие и продуть балласт!»

Но опоздали! Дьявольский топор
Швырнул нас в пропасть, в бездну, в темноту,
Матрос, спасаясь, прыгает за борт
Удел подводника – остаться на борту.

Мы со слезами по своим местам.
Нас море заберет, и не отпустит
Поем «Варяга». Я уверен там
Они нас слышат, слышит их акустик.

Мы навсегда останемся на дне
Частица русского великого народа.
А в штабе писарь на своем столе
В журнал запишет: «Не вернулись из похода»

И вот когда нас ждать уже устанут,
И наши звезды упадут с небес, крича,
Зажгите свечи и наполните стаканы,
И чайки пусть минуту помолчат.

 

ИСТРЕБИТЕЛИ

Горели двигатели, рвались бензобаки,
Сбивая пламя с плоскостей на виражах.
Мы повторяли неудачные атаки,
Не прятались от смерти в облаках.

И кувыркались в страшной карусели,
Садясь на брюхо с дырками в крыле,
Мечтали немца видеть лишь в прицеле
А еще лучше – средь обломков на земле.

Себя, как и снарядов, не жалели,
Винтами обрезали им хвосты,
Вниз падали, взрывались и горели,
Не дотянув до встречной полосы.

Мы их в пике последнее вгоняли,
Их взглядом провожали до земли.
А после звезды на кабинах рисовали,
Но только вот себя не берегли.

Взлетавших техники крестили,
И стрелки замирали на часах.
И смерть между собою мы делили:
Кого вернуть, кого оставит в небесах.

Мы были молоды, напористы, бесстрашны,
Мы, стиснув зубы, мстили за друзей,
Мы с «мессерами» дрались в рукопашной,
Мы защищали небо Родины своей.

 

ГОРОД МОЙ

Я люблю этот двор,
Этот сквер, этот бор,
Что красавцем застыл
У скалы над рекой.
Комсомольский наш парк,
Что не молод, не стар.
Ленинградский проспект -
Это все город мой.

Предки с легкой руки
У Сибирской реки
Основали село
В год, не помню какой.
Время с Томью текло,
Были холод, тепло…
Вот Щегловка, Щегловск,
А теперь город мой.

По Притомской пройду,
На Весенней сверну.
Здесь встречали подруг,
Провожали друзей.
Помню, скольким мечтам
Дал начало фонтан.
Рядом пушки молчат,
Охраняя музей.

В лихолетье, когда,
По стране шла беда,
Он к победе шагал
Через слезы и пот.
Память свято хранит
Пламя скорби у плит,
К обелиску героев
Аллея ведет.

И с утра шелест шин-
Льются реки машин:
Все куда-то спешит работящий народ.
Так мой город живет,
Хорошеет, растет
И я верю, звезда его скоро взойдет.

И души моей шрам
Лечит Знаменский храм,
Вера в бога нам
Предками передана.
Пусть годов моих груз
Тянет легкая грусть.
Но со мной город мой,
Город Кемерово.

 

                                    

 

 

Hosted by uCoz